Вышедшая из тюрьмы мама не смогла смотреть на постоянные выходки сына и выгнала его из дому. А он просто не мог справиться с потоком событий, обрушившихся на него. Его лишали прав, обвиняли в похищении человека (ошибочно, конечно), но пиком стала драка с сыном судьи Майком Гэнли на чемпионате мира 1996 года за то, что тот позволил себе шутку в адрес отца Ронни: «А какое любимое блюдо твоего папочки? То, что ножиком режут?».
Еще через год Ронни поставил свой знаменитый рекорд – самый быстрый брейк в истории снукера, а через два года его лишили победы в турнире Irish Masters, после того как в крови обнаружили марихуану. В 2002-м, когда Ронни снова победил в этом турнире, его спросили, что для него значит первая победа в этом соревновании. «Лучше возьмите этот вопрос назад, – сказал Ронни. – Я выиграл его второй раз и кубок взял второй раз».
Тогда Ронни уже не в первый раз собрался уходить из снукера. У него уже был ворох трофеев, и он начал проигрывать нарочно – ему хотелось иметь оправдание для своего чувства неудовлетворенности. Он постоянно ощущал, что мог бы сыграть класснее, справиться лучше, боялся подвести отца, сидевшего в тюрьме, но постоянно общавшегося с ним и смотревшего каждую игру сына по телевизору. При этом Ронни не мог описать, почему он чувствует себя никчемным при всех своих возможностях и успехах, а родители его депрессии не понимали. «Очень сложно понять, насколько плохо чувствует себя человек в депрессии, и почему он так себя чувствует. В некотором смысле, самым бесполезным в такой ситуации является попытка изучить депрессию с помощью логики, потому что депрессия не имеет ничего общего с логикой».
Снукер стал для него одновременно даром и проклятием. Он постоянно побеждал в нескольких турнирах за год, но все считали, что он мог бы выиграть гораздо больше, если бы был морально устойчив. Конечно, это бессмысленное рассуждение: отчасти, именно его психологическая нестабильность стала ключом к беспрецедентным успехам Ронни. Зачастую, он и сам не мог их осознать. «Он уходит от стола в состоянии амнезии, – говорил друг Ронни Дэмиэн Херст. – Я спрашиваю у него: «А что насчет того розового, который ты забил? Это было блестяще». – А он в ответ: «Блестяще? Разве? Какой розовый?» Он как ван Гог».
1 Comment
«налет отрешенной гениальности»
Вась, вот это очень точно сказано!)