Анатолий Федотов. Весь этот сказ

«Сильней всего я наездился в конце 1980-х. За три года мы наиграли порядка ста матчей с олимпийской сборной Канады, всю страну на автобусах вдоль и поперек исполосовали, у каждого телеграфного столба останавливались и играли. Сегодня Капускейсинг, это в провинции Онтарио, завтра матч уже в Ирс-Фолс, потом Барри, потом еще где-то, а заканчиваем серию в Гамильтоне. Наигрывали канадскую молодежь к Олимпиаде, а сами-то по-разному назывались – то олимпийская сборная, то вторая, то сборная клубов.

Пару раз случалось так: выходим после матча с канадцами где-нибудь в Гамильтоне, вместе с ними едем в аэропорт, одним самолетом летим в Москву, вечером садимся в ленинградский поезд, в 6:30 мы все уже в Питере, в голове одна просьба – „постой, паровоз, не стучите, колеса", но днем уже тренировка, а вечером открывается турнир на призы „Ленинградской правды", где нам снова играть с теми же самыми канадцами – девятый раз подряд за две недели.

Мне-то нравилось, молодой был. Хотя до смешного доходило. Улетаешь из Нью-Йорка в Москву, а через сутки этим же рейсом возвращаешься обратно. Я Тузика Игоря Николаевича спрашиваю (второй тренер московского «Динамо» во второй половине 1980-х. – Прим. Ст. Г.): а в чем смысл-то этого туда-сюда? Он говорит: ну то вы ездили в турне как „Динамо", а теперь – как олимпийская сборная.

Визы надо было продлить».

«Кристальные люди». Справка. В новогодние каникулы с 1988 на 1989 год вторая сборная СССР, составленная на базе игроков московского «Динамо» и воскресенского «Химика», победила в Канаде на Кубке Саскачевана. В марте 1989-го олимпийская сборная СССР провела серию из 8 матчей с олимпийцами Канады (6 побед, 1 ничья, 1 поражение). В апреле вторая сборная СССР победила на турнире «Ленинградской правды». Во всех трех случаях в составе наших сборных выступал Анатолий Федотов. В следующие новогодние каникулы (с 1989 на 1990 год) московское «Динамо» провело суперсерию против команд НХЛ. Динамовцы победили «Питтсбург Пингвинз» (5:2), «Торонто Мэйпл Лифз» (7:4), «Бостон Брюинз» (3:1) и проиграли два матча – «Баффало Сэйбрз» (2:4) и «Нью-Джерси Дэвилз» (1:7).

«С того весеннего турне по Канаде в 1989-м от нас уехал в НХЛ Серега Пряхин. Ну как уехал – мы улетели домой в Москву, а он остался. 27 марта мы сыграли последний матч в Гамильтоне, это около Торонто, победили 3:1. После матча приходит в раздевалку Серж Ханли, его агент, и говорит: „Серег, костюм у тебя есть? Завтра презентация". А костюма-то нет, только спортивный. Одел он Пряхина, обул и повез в Калгари. (29 марта «Калгари Флэймз» объявили о подписании первого официального контракта с хоккеистом из СССР, 30 марта Пряхин уже играл против «Виннипег Джетс», а весной этого года стал обладателем Кубка Стэнли. – Прим. Ст. Г.)

На следующий год мы с „Динамо" играли суперсерию против клубов НХЛ, третий матч – в Баффало, а там Могильный, перебежчик, „предатель Родины", уголовное дело на него в СССР заведено. (Александр Могильный покинул расположение сборной СССР в апреле 1989 года после чемпионата мира в Стокгольме и в мае попросил политического убежища в США. – Прим. Ст. Г.) Юрзинов только поздоровался с ним и отошел в сторонку. А Сашка пришел к нам после игры, собрались мы компанией, посидели в ресторанчике, он порассказывал, как у него и чего там – он как раз первый сезон в НХЛ проводил после побега. Я-то хорошо знал того парня, что помог ему бежать. Серега Тульский. Фамилия у него другая какая-то, не помню, Тульский – это погоняло его было, он сам из Тулы был родом, а жил в Швеции и часто приезжал к нам на матчи в Канаду.

Я на Могильного давно обратил внимание, с самого его детства. Он всегда был какой-то отдельный. После игр в Канаде мы компанией – я, Семак, Сашка Юдин, Коля Борщевский – раз, и в кафе, а он никогда с нами не ходил. У него свои друзья на стороне были. По молодости, знаешь – дадут нам 200 долларов на весь выезд, на все две недели в Канаде, а тебе и джинсы хочется купить, и кроссовки, и майки, – нагребем дешевого барахла, а он – нет. Пойдет и на все 200 долларов купит пиджак, один, но очень хороший. Следующее турне – ботинки, на всю сумму. Завернутый был на одежде. Говорил нам: че вы такую ботву набираете, лучше одну вещь купить, но дорогую, стоящую.

Видно было, что бежал он из страны не под чьим-то влиянием, а сам давно надумал. Программа такая у него стояла. В принципе, он прав оказался. Когда его прессовали по армейской линии, что, мол, как так, советский офицер дезертировал, он им просто ответил: найдите хоть одну ведомость, хоть одну бумагу, где стоит моя подпись».

«После чемпионата мира 1990 года в „Вашингтон" уехал Миша Татаринов, – рассказывает Федотов. – Мы с ним познакомились еще в 1981-м, на самых первых сборах, когда нас, 15-летних, собрали на просмотр для будущей юниорской сборной. Я из Саратова, он из Ангарска. Как нас в первый день поставили в пару, так до самого выпуска, до победы на молодежном чемпионате мира в Канаде, вместе и отыграли.

В СССР обычно один тренер набирал сборную, еще школьниками, и вел ее до выпуска, а наш 1966 год почему-то передавали из рук в руки. Принимал нас Геннадий Цыганков. Начинали мы с „Дружбы", турнира четырех социалистических стран, потом были турниры в Германии, Чехословакии, много где. Хорошо помню ноябрь 1982-го: играем в Пхеньяне, Северная Корея, – чехи, шведы, финны, мы, ну и корейцев местных засунули до кучи. Выходим в финал, а матч вдруг переносят и вызывают всю нашу сборную в посольство: Брежнев умер, надо не играть, а скорбеть. Траурный день, минута молчания, все как положено.

На первой юниорской Европе мы в 1983-м победили с Евгением Зиминым. Второй чемпионат выиграли с Маратом Азаматовым. В Финляндию на молодежный чемпионат мира в 1985-м поехали с Владимиром Киселевым – только третье место. А выпускали нас Владимир Васильев с Валентином Гуреевым. Пять главных за пять лет.

Миша и тогда уже выделялся. В 17 лет его забрали в киевский „Сокол", в высшую лигу, а в 18 он играл за молодежную сборную с 20-летними и стал чемпионом мира».

«За мной тоже Борис Моисеевич Шагас приходил, – говорит Федотов. – Сейчас он на „Оттаву Сенаторз" работает, а тогда всю лучшую молодежь для ЦСКА собирал. Виктор Васильевич Тихонов сам по провинциям не ездил, ему полностью доверял.

В Саратове быстро поняли, что мне недолго играть за „Кристалл". Когда вернулся с первого чемпионата Европы по юниорам, местное телевидение позвало на интервью – вот, говорят, наш, саратовский, прославляет страну и город. А в команде прохладнее все было. Ну, подойдет кто-то из стариков, похлопает: молодчик, – ну и все. Черенков даже говорил: чего Федотова наигрывать, все равно уедет, не через год, так через два.

Зимой 1984-го перед молодежным чемпионатом мира съехались мы в Новогорск, а на всех таких сборах обязательно был Шагас. Посидел он три-четыре дня, посмотрел тренировки, потом подходит ко мне и говорит: готовься, весной призыв, пойдешь в ЦСКА.

А у меня уже была предварительная договоренность с Тузиком. После сезона в „Кристалле" я потренировался месяц с „Динамо", вернулся в Саратов в мае, как раз к своему дню рождения, ну и сорвались с ребятами на дачу. Весна, тепло, хорошо, три дня в Саратове не появлялись. Возвращаюсь в город – мама вся в тревогах, тут, говорит, что-то происходит, на тебя из Москвы персональная депеша пришла. Не прапорщики какие-нибудь, а капитан с майором приходили меня забирать, пока я на даче воздухом дышал.

Нет, пойми, не то чтобы я не хотел играть за ЦСКА, просто проанализировал заранее. Конечно, мне хотелось в ЦСКА, там такие звезды! Фетисов, Касатонов, Стариков, Бабинов, Ирек и Сергей Гимаевы, Зубков. Еще Стельнов, Гусаров и Константинов – из молодых. Летом 1985-го еще Дмитрий Миронов подтянулся, из Новосибирска призвали Сергея Селянина, из Усть-Каменогорска – Алексея Грищенко, из нашего Саратова – Андрея Балунина.

А мне в молодежке Николай Палыч Казаков, второй тренер, объяснял: если не хочешь вылететь из сборной, пора тебе в нормальной команде в вышке за основной состав играть. А тут молодежный чемпионат мира – и в Канаде! Как я мог его пропустить?

Вот я и просчитал. Попасть в основу ЦСКА – нереально. Засунут в СКА МВО, а это уровень Энгельса, отсюда в Канаду я точно не попаду. (С Балуниным, талантливым защитником, призванным в армию из «Кристалла» той же весной, так и вышло. Попав на два года в СКА МВО, он больше ни разу не получил вызова в сборную, а потом вернулся в Саратов. – Прим. Ст. Г.) Если же не протолкнусь в московском „Динамо", то есть еще шанс поиграть за Ригу, Минск или пусть даже в Харькове.

В общем, как только узнал я, что за мной гонцы из ЦСКА приезжали, собрал быстро вещички – и в поезд до Москвы, а с вокзала сразу в „Динамо". Бросился к Виталию Семеновичу Давыдову, начальнику команды, рассказал ситуацию. Он говорит: „Хорошо, но сейчас лето, кто с тобой будет возиться? Езжай на юг, отдыхай, тебя там из ЦСКА не найдут, а мы пока все вопросы утрясем". Я его упрашиваю: сделайте, пожалуйста, побыстрей. Уговорил: „Ладно, – говорит, – сейчас позвоню в часть в Голицыно". Сели мы с Виталием Семеновичем в его машину, поехали в часть, где мне выдали форму, а уже дней через десять я принял присягу.

Помню, сразу после присяги переоделся в гражданку, прыгнул в электричку, доехал до Белорусского вокзала, забрал свои вещи в динамовской гостинице и поехал дальше – в аэропорт Быково. Тогда оттуда самолеты до Саратова летали. Вечером уже был дома.

Какой юг, какой Сочи?! У нас в Саратове компания была молодая отличная – Серега Фокин, Жебровский, Слава Петраков. Доотдыхал я на Волге сколько положено, а в назначенный день прибыл в „Динамо" на предсезонку».

«Кристальные люди». Справка. На молодежном чемпионате мира – 1986, который пройдет сразу в 15 канадских городах, включая Гамильтон, Китченер и Торонто, сборная СССР с Анатолием Федотовым в составе победит во всех семи матчах и завоюет золотые медали. Канадцы с будущими звездами НХЛ Джо Нуиндайком, Гэри Робертсом и Люком Робитайлем останутся вторыми. Евгений Белошейкин будет признан лучшим вратарем турнира, а Михаил Татаринов – лучшим защитником. В марте Федотов снова отправится в Канаду, на этот раз в форме сборной клубов СССР (будет в том составе и еще один недавний защитник «Кристалла» – Сергей Фокин). Той же весной Федотов получит серебряные медали чемпионата СССР, сыграв за московское «Динамо» 35 матчей из 40.

«Потом-то я, конечно, был только благодарен – и Моисееву за такие нагрузки, и нашим нападающим за учебу. После них в чемпионате только против ЦСКА было сложно. Ну еще против „Сокола" Богданова, где физика тоже была в порядке. А воскресенский „Химик", к примеру, или „Крылья" просто укатывали. Они ко второму периоду начинали подсаживаться, а мы-то на самом ходу. Через год на сборах я эти „загоны" уже полушутя выполнял, новых ребят чуть не на круг делал.

Первый сезон в „Динамо" я провел в четвертой паре, играя то с Вожаковым, то с Попихиным, то с Пятановым, а летом 1986 года, после чернобыльской аварии, к нам из „Сокола" перешел Миша Татаринов, и Моисеев решил разбить пару Первухин – Билялетдинов. Татаринов стал играть с Первухиным, я – с Билялетдиновым.

Билл был такой объемный игрок, покрывал всех физикой, огромной черновой работой. Первухин – полная ему противоположность. Зал штанги ему был противопоказан. Интеллектуал. Тонкие руки. Тонкий пас. Видение площадки – фантастическое».

«На Кубок Канады в 1987-м Виктор Васильевич Тихонов только Первухина и меня в сборную из „Динамо" взял, – вспоминает Федотов. – Все остальные защитники были цеэсковские: Фетисов, Касатонов, Гусаров, Стельнов, Кравчук, мой одногодок. У Тихонова как было заведено: вся лучшая армейская молодежь автоматом попадала в сборную, им можно было проваливать матч, другой, третий, но Тихонов все равно терпел, прощал своим и продолжал наигрывать их в сборной. А чужак, динамовец или спартаковец, раз ошибся – и давай, до свидания».

«Кристальные люди». Справка. Кубок Канады – 1987 станет последним турниром в сборной СССР и для олимпийского чемпиона, шестикратного чемпиона мира Первухина, и для начинающего Федотова. На декабрьском призе «Известий» Тихонов вернет в состав еще одного молодого защитника из ЦСКА – Владимира Константинова. Олимпийскими чемпионами 1988 года станут шесть защитников из ЦСКА (включая ветерана Сергея Старикова) плюс Илья Бякин из «Автомобилиста». На призе «Известий» 1989 года в сборной дебютирует 21-летний Владимир Малахов, незадолго до этого перешедший в ЦСКА из московского «Спартака». Весной 1990-го Малахов впервые завоюет золотые медали чемпионата мира. За эти три сезона только четыре защитника не из ЦСКА сыграют на Олимпиаде и чемпионатах мира: кроме Бякина, это Валерий Ширяев из киевского «Сокола», Михаил Татаринов из московского «Динамо» и Святослав Хализов из СКА.

«После четвертого места весной 1989 года в „Динамо" вместо Моисеева пришел Юрзинов. Миша Татаринов из-за травмы не попал на Олимпиаду в Калгари, загудел, пропустил сезон, потом пропустил и всю предсезонку. Тузик с трудом нашел его, положил в госпиталь, где ему вшили ампулу. В команду он явился – „понять, простить" – в конце августа, перед самым началом чемпионата. Килограммов 20 лишнего веса. Юрзинов послушал Мишу, говорит нам: „Я человек в коллективе новый, ситуации, что была до меня, не знаю. Я сейчас выйду и закрою за собой дверь, а вы сами решайте, готовы простить или нет". Ну, мы поговорили с ребятами: конечно, давайте дадим шанс, почему нет. (Сам Татаринов в интервью вспоминал, что против него на том собрании выступили Мышкин и Билялетдинов. – Прим. Ст. Г.)

А уже весной 1990-го мы в „Динамо" впервые выиграли чемпионат СССР, а Мишу Татаринова назвали лучшим защитником чемпионата мира в Швейцарии. Это при живом Фетисове! За Канаду играли Эл Макиннис и Пол Коффи, легенды! Представляешь, как он наверстал пропущенный год! Уникальный, конечно, талант был».

«Первую свою майку с хоккеистом и надписью „perestroika" я получил в подарок в США году в 1986-м. А в 1990-е на волне этой перестройки стали уезжать практически все – тройками, пятерками, целыми составами. Помню, как в сезоне-1991/92 в „Динамо" устроили собрание. Пришел Владислав Третьяк с какой-то женщиной-юристом и объявил: „Ребята, наступают новые времена, теперь можно уезжать в клубы Северной Америки и Европы. У вас могут быть вопросы, непонятки, сейчас юрист вам все разжует".

Но вообще неформально из всех агентов беспрепятственный проход в „Динамо" имел один Марк Гандлер. Он, кстати, до эмиграции учился в институте в Саратове, ходил на „Кристалл", даже заметки писал в местную молодежную газету. Он первый сообразил, что надо работать с нашими хоккеистами, и стал заключать с ними контракты на ведение переговоров с клубами НХЛ. Многие динамовцы – Вожаков, Попихин, Фахрутдинов – решили, что им в Америку поздновато, а молодые доверились Марку Гандлеру.

Майк Смит, генеральный менеджер „Виннипег Джетс", был очарован советским хоккеем. Думал за счет наших поднять команду. Летом 1992 года он подписал троих из „Динамо" – Алексея Жамнова, Сергея Баутина и меня. И еще двух нападающих: Пашу Костичкина из ЦСКА и Андрея Райского из Усть-Каменогорска.

Чуть раньше в систему „Виннипега" попали Евгений Давыдов из ЦСКА и два защитника из воскресенского „Химика" – Игорь Уланов и Олег Микульчик. Банда!

На первой же тренировке я спровоцировал драку. Поставил на уши лидера команды Кейта Ткачака, зазевавшегося при приеме шайбы, и он стал за мной гоняться, чтобы отомстить. Я неплохо провел выставочные матчи, но в основе было много высокооплачиваемых защитников с односторонними контрактами, чья зарплата не менялась при отправке в фарм-клуб, и меня сослали в команду АХЛ „Монктон Хокс".

После „Динамо" нагрузки там были вполне посильные. Единственное, к чему было тяжело привыкнуть, так это к такому количеству игр – марафон! Где-то в январе я позвонил Гандлеру и говорю ему: Марк, я реально уже ничего не хочу, сыт хоккеем по горло. Домой хочу. „Толя, – отвечает он мне, – ты за этот сезон уже 15-й или 17-й из наших, кто мне так говорит. Это Америка. Ты должен каждый раз доказывать, что не просто так отнимаешь рабочее место у местных игроков".

Мне-то еще повезло, в „Монктоне" я играл в одной паре с Олегом Микульчиком. Мы еще по „Динамо" хорошо друг друга знали, старались в хоккей играть, а не просто – успевай к борту, пускай шайбу в дальнюю и успевай группироваться».

Спрос на советских хоккеистов был так велик, а сама ситуация так нова, что за переменами не успевали даже юристы НХЛ, породив «казус Федотова». Анатолия Федотова задрафтуют летом 1993 года, но выберет его не «Виннипег», а «Анахайм Дакс» в 10-м раунде. За основную команду он сыграет всего три матча, два сезона (1993/94, 1994/95) проведя в анахаймовском фарм-клубе «Сан-Диего Галлс» (119 матчей, 19 шайб + 24 передачи).

Новый – односторонний – контракт для Анатолия Федотова Марк Гандлер так и не подпишет. Федотову исполнится уже 29 лет, и он примет решение уехать в Европу. Сначала была «Таппара» из Тампере, самый титулованный клуб Финляндии (17 чемпионств на 2017 год), где уже играли бывшие спартаковцы Александр Барков-старший и Алексей Ткачук, а капитаном был Валерий Крюков, финн, немного говоривший по-русски. Из «Таппары» Федотов получит – впервые за 10 лет – приглашение в национальную сборную и сыграет за Россию на чемпионате мира – 1997. Он как раз проходил в Финляндии.

«В предпоследней игре с Канадой отпасовал Фокину, тот промахнулся мимо шайбы, она изменила направление, и вратарь Михайловский не среагировал. Отдай я вперед, а не назад, этого могло бы не случиться. Мы проиграли 1:2 и не вышли в финал», – вспоминал Федотов. Больше его в сборную не звали.

Потом на год был шведский ХВ-71, потом – Япония, «Одзи Сэйси».

Федотов объяснял: «Экзотика всегда меня манила. Там у меня родилась дочь Анна. Я приехал с идеальным английским (в Америке делил квартиру с канадцем Скоттом Шартье) и ходил с местными в японские кафе. Меня звали на дни рождения и свадьбы. Переводчик радовался: „Наконец-то мы русских узнали. До вас тут играли Шадрин, Голиковы, Старшинов, Ляпкин. Без переводчика они и шага не могли сделать". В будни он помогал им на тренировках и в быту, а на выходные его забирали жены наших игроков – для помощи в шопинге».

А в 34, уже при Путине, Федотов вернулся в Россию. «Пока у нас тут были лихие и веселые 1990-е, вы играли в НХЛ, Европе, Японии. Удалось стать богатым человеком?» – спросил я Федотова, когда мы встретились в декабре 2012-го в Саратове. Он пожал плечами: «Ну, квартиру новую в Москве купил, вместо той, что „Динамо" дало когда-то. Ну и все, пожалуй».

«Вообще-то хоккеистом я мог и не стать, – рассказывал тогда Федотов, – хотя уже в четыре-пять лет катался на замерзшем пруду в саратовском городском парке. Однажды я провалился, но успел зацепиться за лед клюшкой. Профессионально, если так можно сказать, я ходил в бассейн. Прыгал с вышки, но, когда посмотрел фильм „Человек-амфибия", перестал сразу выныривать после прыжка, а уплывал подальше. Тренер терял меня из виду, волновался – народу-то в бассейне полно. Однажды он разозлился: „Может, тебе подводным плаванием заняться?" Я обиделся и ушел в хоккей».

Воспитанник ДЮСШ «Кристалл» (Саратов). В «Кристалле» дебютировал в сезоне-1982/83 в 16‑летнем возрасте и провел в команде три года (пять шайб). Чемпион Европы среди юниорских команд 1983 и 1984 годов. Чемпион мира среди молодежных команд 1986 года. Перешел в московское «Динамо», за которое выступал семь лет (1985/86–1991/92, 193 матча, 10 шайб + 12 передач). Сезон-1990/91 и часть сезона-1991/92 провел в «Динамо-2». В составе «Динамо»: чемпион СССР 1990 года, чемпион СНГ 1992 года, двукратный серебряный призер и бронзовый призер чемпионата СССР. Финалист Кубка Канады – 1987 в составе сборной СССР. В составе второй сборной СССР стал двукратным победителем турнира на призы газеты «Ленинградская правда» (1988, 1989). В составе сборной России играл на призе «Известий» – 1996 и чемпионате мира – 1997. После «Динамо» играл за «Виннипег Джетс» (1992/93, один матч), став первым саратовцем в НХЛ, «Монк­тон Хокс» (1992/93, 76 матчей, 10 шайб + 37 передач), «Анахайм Майти Дакс» (1993/94, три матча), «Сан-Диего Галлс» (1993/94, 1994/95, 119 матчей, 19 + 24), финский клуб «Таппара» (1996/97), шведский ХВ-71 (1997/98), японский «Одзи Сэйси» (1995/96, 1999/2000). Последний сезон (2000/01) провел в России, играя за пермский «Молот-Прикамье» и «Витязь».

АННОТАЦИЯ ИЗДАТЕЛЬСТВА:

«Автор книги – Станислав Гридасов, известный спортивный журналист, основатель сайта Sports.ru, бывший главный редактор журнала «PROспорт». Это необычное чтение: фактически здесь под одной обложкой сразу две книги. Первая описывает феномен популярности советского хоккея глазами школьника, влюбленного в эту игру. Ракурс не самый привычный, но именно он позволяет читателю спустя несколько десятилетий ощутить атмосферу давно исчезнувшего мира. Советский хоккей, советский быт 1970-х и 1980-х годов, родной автору город Саратов показаны с таким тщанием и подробностями, что чтение превращается в настоящее путешествие во времени – из нашей эпохи в далекое детство. Вторая часть – подробнейшая энциклопедия, в которой, однако, фигурируют не только «голы, очки, секунды»: 70 лет истории саратовского хоккея даны в живом контексте страны и времени. Именно сочетание личных авторских воспоминаний и строгих, профессионально поданных фактов делает этот «кристалл» магическим, придавая книге стереоскопический эффект».