Ах, мат. Может ли комментатор выражаться в интернете

Мат – это оружие. И, как в случае с запретом / разрешением на свободное ношение оружия, вокруг матершины неизбежно разворачивается острая дискуссия. Но есть и разница. В случае с ношением пистолета хаос разрешается только принятием четкого регламента. В случае с матом ценнее негласные правила. Мы вернемся к этому ниже.

Мат – это еще и прием, причем экстремальный, как тот мотор, который, по Шкловскому, «тянет человека к тому, что справедливо называется преступлением». Обсценная лексика – самый крайний из словесных приемов, а значит он уместен только тогда, когда всё остальное исчерпано.

Глядя на сегодняшнюю спортивную журналистику, нельзя сказать, что она исчерпала разрешенные средства языка – честно говоря, она чудовищно далека от этого. Ну, вы же читали письмо Рабинера Дзюбе? Вы помните тот момент, когда журналист снисходительно говорит футболисту «знаю, ты читаешь книжки», а потом оказывается, что немаленький абзац написан ради цитаты из Ленина «Жить в обществе и быть свободным от общества и т.д.»?

Это как если бы вы пришли на радио с криком «Я написал лучшую песню в истории!», а у вас там собачий вальс. Это уровень работы с цитированием - гораздо менее экстремальным и, следовательно, гораздо более уместным (в большинстве случаев) приемом, чем нецензурщина.

Да, у комментатора, работающего в прямом эфире, остается меньше времени на тонкости по сравнению с газетчиком, но с учетом всех скидок тонкость остается важнейшим профессиональным качеством, а чувство меры – определяющим, когда разговор заходит о таких серьезных вещах, как табу. Только идиот доверит пистолет тому, кто не способен решать проблемы на словах – и только идиот доверит обсценную лексику тому, кто не справляется с банальной метафорой или каламбуром и на полном серьезе произносит в репортаже «нерадзурри» и «ПэФэКа ЦСКА».

Как же быть с теми исключительными случаями, когда без мата не обойтись? Например, Василий Уткин любит говорить, что в моменте с автоголом Филимонова в 1999-м нецензурная реакция была бы единственной адекватной и что сам Василий на месте комментатора применил бы этот прием, осознавая все последующие штрафы.

Что ж, речь идет об одном матче на миллион, это фактически никак не относится к снятию табу. Если вопрос о мате ставится ребром, то меняется сама тема дискуссии – она уже не о приемах, а об идиотском выражении «разговаривать с публикой на ее языке» или вот, как юродствует публицист Дмитрий Быков, о том, что президент России должен вести дебаты с народом в формате рэп-баттла.

А путь, мне кажется, в том, чтобы не ставить вопрос ребром. Телевидение, даже в интернете, остается явлением элитарным, а спортивные трансляции, пока права на них реализуются нынешними методами – тем более. Футбол еще долго будут комментировать работники «НТВ-Плюс», а не стримеры.

И здесь, в отличие от вопроса о ношении оружия, подвешенное состояние – самое адекватное. Глупо директивно запрещать мат, потому что это ханжество. Глупо директивно разрешать мат, потому что это прорыв плотины, эрозия комментария как словесного искусства.

Но, так или иначе, мат остается приемом. И если один раз на миллион он оказывается нужен, то в этом смысле ничего не меняется, кроме цены вопроса: в интернете это не стоит ничего, а на ТВ стоило бы дисквалификации. Но это все равно было возможно. А дальше – личный выбор и чувство тонкости, жизненно необходимое профессиональному журналисту.