Oxxxymiron: уроки воспитания
Бог из машинки
10.05.2018
Не стоит верить хайпу
12.05.2018Музыка (18+)
Oxxxymiron: уроки воспитания
Валерий Полевиков изучил, что лидер русского рэпа
писал в юности о прочитанных им книгах
писал в юности о прочитанных им книгах
В марте 2001-го на форуме тематического сайта hip-hop.ru была создана тема о литературе под названием «Что читаем, люди?». В июне этого же года своё первое сообщение в теме под никнеймом Миф оставляет Мирон Федоров. На тот момент Мирону было 16 лет.
И хотя будущему Оксимирону всего 16, он уже активно обсуждает книги с пользователями: рассказывает о том, что сам прочитал, критикует, дает советы.
«Я сейчас читаю одновременно Бабеля и «Портрет художника в юности» Джойса. Первое, как всегда, прет, второе - скучновато, уж очень ирландская книга».
«Хеллера, кстати, все собираюсь прочесть, да вот руки никак не доходят...
Последнее, что мне действительно снесло крышу, был "Мелкий бес" Сологуба... Эдакая атмосфера пьяного угара с доброй порцией декаданса...»
«Кысь» - за последние десять лет лучшая русская книга. Не шедевр, но на фоне всего». (Здесь и далее сохранены авторские орфография и пунктуация. – Прим. автора).
В июне Мирон включит в список своих любимых книг «Жестяной барабан» Гюнтера Грасса, а уже через год признается, что не смог дочитать роман до конца.
«Я сейчас читаю одновременно Бабеля и «Портрет художника в юности» Джойса. Первое, как всегда, прет, второе - скучновато, уж очень ирландская книга».
«Хеллера, кстати, все собираюсь прочесть, да вот руки никак не доходят...
Последнее, что мне действительно снесло крышу, был "Мелкий бес" Сологуба... Эдакая атмосфера пьяного угара с доброй порцией декаданса...»
«Кысь» - за последние десять лет лучшая русская книга. Не шедевр, но на фоне всего». (Здесь и далее сохранены авторские орфография и пунктуация. – Прим. автора).
В июне Мирон включит в список своих любимых книг «Жестяной барабан» Гюнтера Грасса, а уже через год признается, что не смог дочитать роман до конца.
Про Довлатова:
«У Довлатова мне лично не ГУЛАГские вещи нравятся, а питерские, таллинские и нью-йорские рассказы. Полное собрание сочинений сейчас глотаю.
Не понимаю, как можно ставить Довлатова и Севелу в один ряд. Первый – действительно близок к гениальности, думаю, со временем встанет в один ряд с Чеховым как автор коротких рассказов... а второй... е-мое...Разговор в русской бане – это такая порнуха (в духовном смысле)... бездарный бред... вообще людей типа Кунина, Севелы и Веллера в настоящую прозу не заносить... это фигня, для людей которые и в «Москве – Петушках» Венедикта Ерофеева увидят только забавную историю об алкоголике, ездящем на электричке, а все, что глубже – пропустят».
«У Довлатова мне лично не ГУЛАГские вещи нравятся, а питерские, таллинские и нью-йорские рассказы. Полное собрание сочинений сейчас глотаю.
Не понимаю, как можно ставить Довлатова и Севелу в один ряд. Первый – действительно близок к гениальности, думаю, со временем встанет в один ряд с Чеховым как автор коротких рассказов... а второй... е-мое...Разговор в русской бане – это такая порнуха (в духовном смысле)... бездарный бред... вообще людей типа Кунина, Севелы и Веллера в настоящую прозу не заносить... это фигня, для людей которые и в «Москве – Петушках» Венедикта Ерофеева увидят только забавную историю об алкоголике, ездящем на электричке, а все, что глубже – пропустят».
Сергей Довлатов
Про Хармса:
«Центр произведений Хармса – вовсе не желание шокировать в примитивном, «низшем» смысле этого слова, ТЕАТР АБСУРДА. Полное безумие, которое взяли на щит все обериуты, правда, у некоторых оно слегка растворено (к примеру, у Заболоцкого), зато у Хармса – квинтэссенция бреда. Посмотри, сколько поколений писателей и поэтов выросли на этом безумии – возьми стихи Лимонова, альбом Аквариума «Треугольник», да до фига всего – это все прямое продолжение безумия 30-х годов, и в этом Хармс велик. Прочитай «Елизавету Бам», «Горло бредит бритвою», все эти рассказы про то, как у старичка выпал из носа маленький квадратик. По-моему, это просто офигительно, Но верю, что кому-то это просто не нравится эстетически».
В 2002 году Мирон публикует новый список любимых произведений и ещё активнее погружается в обсуждение литературы.
«Центр произведений Хармса – вовсе не желание шокировать в примитивном, «низшем» смысле этого слова, ТЕАТР АБСУРДА. Полное безумие, которое взяли на щит все обериуты, правда, у некоторых оно слегка растворено (к примеру, у Заболоцкого), зато у Хармса – квинтэссенция бреда. Посмотри, сколько поколений писателей и поэтов выросли на этом безумии – возьми стихи Лимонова, альбом Аквариума «Треугольник», да до фига всего – это все прямое продолжение безумия 30-х годов, и в этом Хармс велик. Прочитай «Елизавету Бам», «Горло бредит бритвою», все эти рассказы про то, как у старичка выпал из носа маленький квадратик. По-моему, это просто офигительно, Но верю, что кому-то это просто не нравится эстетически».
В 2002 году Мирон публикует новый список любимых произведений и ещё активнее погружается в обсуждение литературы.
Oxxxymiron. «Сага об Орлах и Канарейках»
«Я не играл в мачо, пай-мальчик // Мне не нужно было уметь дать сдачи // Я протирал книги до дыр – наждачка».
«Я не играл в мачо, пай-мальчик // Мне не нужно было уметь дать сдачи // Я протирал книги до дыр – наждачка».
«В данный момент читаю по программе Вирджинию Вульф – «Миссис Деллоуэй», по-англицки, естественно. Скучновато.
А вот что я прочитал за последние 2 недели:
«Подвиг» Набокова – просто замечательно, зачислена в одну из любимых книг.
«Разгром» Фадеева – очень даже не плохо, удивляюсь, как ее в советской школе проходили, уж больно «неблистательными» изображены красные.
«Расширение зоны военных действий» (за правильность названия не ручаюсь, читал по-немецки) француза Уллебека (роман называется «Расширение пространства борьбы», его написал Мишель Уэльбек. – Прим. автора), того, о котором Сеоке в начале этой темы писал. Отличная книга, полная агрессивного экзистенциализма, в отличие от грустно-ностальгизированного экзистенциализма произведений того же Мураками (неплохих, но по мне - скучных)».
А вот что я прочитал за последние 2 недели:
«Подвиг» Набокова – просто замечательно, зачислена в одну из любимых книг.
«Разгром» Фадеева – очень даже не плохо, удивляюсь, как ее в советской школе проходили, уж больно «неблистательными» изображены красные.
«Расширение зоны военных действий» (за правильность названия не ручаюсь, читал по-немецки) француза Уллебека (роман называется «Расширение пространства борьбы», его написал Мишель Уэльбек. – Прим. автора), того, о котором Сеоке в начале этой темы писал. Отличная книга, полная агрессивного экзистенциализма, в отличие от грустно-ностальгизированного экзистенциализма произведений того же Мураками (неплохих, но по мне - скучных)».
Мишель Уэльбек
Мирона сразу же спросили: а что такое агрессивный экзистенциализм? И он ответил:
«Если забыть философские определения экзистенциализма, то в литературе этим громким словом на самом деле называют произведения, в которых главный герой на протяжении всей книги пьет, курит и смотрит в окно, осмысливая оторванность себя от бытия. «Тошнота» Сартра – чистейший образец жанра. Мне такое бесцельное индивидуалистское созерцание уже давно поднадоело как литжанр.
А модный Мураками – это, по-моему, еще более слабый раствор того же самого: потерянность живого, человеческого человека в этом мире реклам, баров и телевизоров, грубо говоря. Писатель он неплохой и человеческий, но очень тягомотный, и уж точно в нем нет никаких откровений. Так, прочитать и забыть.
А вот герой Уллебека от такого же обесчеловеченного мира не утирает слезы и не ставит еще одну джазовую пластинку, а вместо этого озлобляется до иссиней черноты и с ножом в руке, полусумасшедший, бродит между светящихся витрин провинциальных парижских городов. В этом и выражается агрессивный экзистенциализм... Мне этот вариант больше по душе.
Только что прочитал Кундеру «Н.Л.Б» («Невыносимая лёгкость бытия». – Прим. автора) – отлично, мне очень по душе такая литература. Скоро вот за «Бессмертие» примусь».
«Если забыть философские определения экзистенциализма, то в литературе этим громким словом на самом деле называют произведения, в которых главный герой на протяжении всей книги пьет, курит и смотрит в окно, осмысливая оторванность себя от бытия. «Тошнота» Сартра – чистейший образец жанра. Мне такое бесцельное индивидуалистское созерцание уже давно поднадоело как литжанр.
А модный Мураками – это, по-моему, еще более слабый раствор того же самого: потерянность живого, человеческого человека в этом мире реклам, баров и телевизоров, грубо говоря. Писатель он неплохой и человеческий, но очень тягомотный, и уж точно в нем нет никаких откровений. Так, прочитать и забыть.
А вот герой Уллебека от такого же обесчеловеченного мира не утирает слезы и не ставит еще одну джазовую пластинку, а вместо этого озлобляется до иссиней черноты и с ножом в руке, полусумасшедший, бродит между светящихся витрин провинциальных парижских городов. В этом и выражается агрессивный экзистенциализм... Мне этот вариант больше по душе.
Только что прочитал Кундеру «Н.Л.Б» («Невыносимая лёгкость бытия». – Прим. автора) – отлично, мне очень по душе такая литература. Скоро вот за «Бессмертие» примусь».
В клипе «Не от мира сего» Oxxxymiron делает отсылки к произведениям Паланика, Хаксли и Сэлинджера. Вспоминает французского поэта Лотреамона, Мишеля Уэльбека
и книгу мёртвых «Некрономикон».
и книгу мёртвых «Некрономикон».
2003 год. Мирону уже 18.
«Только что прочитал «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» Стерна, то бишь 18-ый век. Рекомендую всем, кто истинно уважает «Москву-Петушки»; например, идея главы «Серп и Молот – Карачарово» и графиков спиртного принадлежит именно Стерну. Это сильнее Радищева во много раз.
Сейчас читаю «Франкенштейна» Шелли. Незаслуженно обиженная большой литературой книга.
Читайте классику, господа».
Про Буковски:
«По мне, так Буковский не мудр, а пуст».
С Мифом тут же начинают спорить, доказывая, что Буковски – хороший писатель. На что он даёт развёрнутый ответ:
«Во-первых, мне, мягко говоря, не близок упрощенный буддизм-hype, запущенный в гибкую либеральную систему именно такими алко-битниками, как Буковски и Керуак, и всякими Ферлингетти. Я не люблю и презираю марихуанных детей мегаполисов с тряпочными тибетскими сумочками и плакатами «Свободу Палестине», с их псевдо-левыми идеями и экзистенциальной литературой.
Проверку временем эти вещи не выдержали, потому что стали частью пустоты, она же – плюралистическое, демифологизированное пост-индустриальное общество, где мистическое и сакральное начало заменено дешевым нью-эйджевским оккультизмом, национальное – глобалистским, сила – политкорректностью, единая правда – индивидуальной свободой, и так далее».
Мирону снова говорят, что Буковски – это глубоко и не пошло. Мирон отвечает ещё более развёрнуто:
«Только что прочитал «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» Стерна, то бишь 18-ый век. Рекомендую всем, кто истинно уважает «Москву-Петушки»; например, идея главы «Серп и Молот – Карачарово» и графиков спиртного принадлежит именно Стерну. Это сильнее Радищева во много раз.
Сейчас читаю «Франкенштейна» Шелли. Незаслуженно обиженная большой литературой книга.
Читайте классику, господа».
Про Буковски:
«По мне, так Буковский не мудр, а пуст».
С Мифом тут же начинают спорить, доказывая, что Буковски – хороший писатель. На что он даёт развёрнутый ответ:
«Во-первых, мне, мягко говоря, не близок упрощенный буддизм-hype, запущенный в гибкую либеральную систему именно такими алко-битниками, как Буковски и Керуак, и всякими Ферлингетти. Я не люблю и презираю марихуанных детей мегаполисов с тряпочными тибетскими сумочками и плакатами «Свободу Палестине», с их псевдо-левыми идеями и экзистенциальной литературой.
Проверку временем эти вещи не выдержали, потому что стали частью пустоты, она же – плюралистическое, демифологизированное пост-индустриальное общество, где мистическое и сакральное начало заменено дешевым нью-эйджевским оккультизмом, национальное – глобалистским, сила – политкорректностью, единая правда – индивидуальной свободой, и так далее».
Мирону снова говорят, что Буковски – это глубоко и не пошло. Мирон отвечает ещё более развёрнуто:
Про Эко:
«Я был на цикле бесплатных лекций Умберто Эко в Оксфорде и могу с уверенностью сказать, что человек он умный и обаятельный. А из «Маятника» и «Розы» все-таки можно почерпнуть занятной информации о разнообразной ереси.
В целом же – Акунин в квадрате».
«Из художественной литературы за последние месяца два больше всего понравилась первая, автобиографическая книга Оруэлла «Down and out in Paris and London» («Фунты лиха в Париже и Лондоне». – Прим. автора), это такой маргинальный крик души 20-х годов. Оруэлл работал официантом в грязном русском притоне в Париже, жил с бомжами в Лондоне, и т.п. Это совсем не тот Оруэлл, что потом написал плоские, бьющие в лоб «Свиноферму» и «1984».
«Еще перечитал «Прекрасный новый мир» Хаксли, не почувствовав никаких эмоций, что естественно».
«Я был на цикле бесплатных лекций Умберто Эко в Оксфорде и могу с уверенностью сказать, что человек он умный и обаятельный. А из «Маятника» и «Розы» все-таки можно почерпнуть занятной информации о разнообразной ереси.
В целом же – Акунин в квадрате».
«Из художественной литературы за последние месяца два больше всего понравилась первая, автобиографическая книга Оруэлла «Down and out in Paris and London» («Фунты лиха в Париже и Лондоне». – Прим. автора), это такой маргинальный крик души 20-х годов. Оруэлл работал официантом в грязном русском притоне в Париже, жил с бомжами в Лондоне, и т.п. Это совсем не тот Оруэлл, что потом написал плоские, бьющие в лоб «Свиноферму» и «1984».
«Еще перечитал «Прекрасный новый мир» Хаксли, не почувствовав никаких эмоций, что естественно».
«До этого был Джойс, «Портрет художника в юности», в принципе ничего, но в середине уж больно затянуто; никак до «Улисса» не дойду, хотя сомневаюсь, что мне понравится. Еще читал Конрада «Сердце Тьмы» - эдакое антиимпериалистское произведение, дань времени, а до этого совершенно левый роман Голдинга, в принципе пережевывающий «Повелителя Мух». Это из английского. Из русского с удовольствием прочитал предпоследнюю, еще тюремную, книгу Лимонова «Священные монстры» о великих и ужасных, от Муссолини до Гагарина. Это уже гораздо лучше «Книги Воды», но пока не достает до уровня «Книги Мертвых». Хорошо, что постепенно выветривается эпатаж, пережиток богемных времен, и остается суть».
«А вообще очень плохо, что не хватает времени на русскую классику, без которой тяжело».
«А вообще очень плохо, что не хватает времени на русскую классику, без которой тяжело».
Виктор Пелевин
Про Пелевина в 2001 году:
«Пелевин сосет, да ещё как сосет… «
Спустя год, когда форумчане вновь подняли тему Пелевина, Миф высказался еще раз:
«Пелевин – сосет. Один только вопрос: н***й читать? Псевдолитературная пустота...»
Прошло ещё два года, мнение Мирона не поменялось:
«Но вообще удивительно конечно, что людям до сих пор не надоело читать эту байду про виртуальную реальность. Вроде лет 15 назад это модно было.
Кстати известная история что Пелевин всю эстетику «омона ра» (саму по себе довольно дебильную) украл. Учился с ним такой кореш по имени Егазаров, писал об эзотерике в СССР (первый в то время), они вместе начинали, Пелевин все себе приписал. Я Егазарова публиковал, кстати, в сети (зря, он тоже скучный)».
В 2013 году Мирон по-прежнему не любит Пелевина. В твиттере он пишет:
«Пелевин, по-моему, самый переоцененный постсоветский писатель, простейшие ходы с потугами на откровение».
Но уже в 2017 году Окси соглашается на роль в фильме Empire V по одноимённому роману Пелевина. В данный момент идут съёмки. Фёдоров сыграет роль главного злодея. Оксюморонное отношение Оксимирона к Пелевину.
«Пелевин сосет, да ещё как сосет… «
Спустя год, когда форумчане вновь подняли тему Пелевина, Миф высказался еще раз:
«Пелевин – сосет. Один только вопрос: н***й читать? Псевдолитературная пустота...»
Прошло ещё два года, мнение Мирона не поменялось:
«Но вообще удивительно конечно, что людям до сих пор не надоело читать эту байду про виртуальную реальность. Вроде лет 15 назад это модно было.
Кстати известная история что Пелевин всю эстетику «омона ра» (саму по себе довольно дебильную) украл. Учился с ним такой кореш по имени Егазаров, писал об эзотерике в СССР (первый в то время), они вместе начинали, Пелевин все себе приписал. Я Егазарова публиковал, кстати, в сети (зря, он тоже скучный)».
В 2013 году Мирон по-прежнему не любит Пелевина. В твиттере он пишет:
«Пелевин, по-моему, самый переоцененный постсоветский писатель, простейшие ходы с потугами на откровение».
Но уже в 2017 году Окси соглашается на роль в фильме Empire V по одноимённому роману Пелевина. В данный момент идут съёмки. Фёдоров сыграет роль главного злодея. Оксюморонное отношение Оксимирона к Пелевину.
Про Бродского:
«Люди даже через 40 лет не понимают, что вся репутация Бродского на преследованиях и стоит. Ахматова это еще тогда понимала типа «какую биографию делают нашему рыжему», а глядишь вон до сих пор кому-то это неясно.
Его хоть только сослали и посадили – и то величайший поэт теперь. Я думаю, если б его расстреляли, как тут вот советуют, он бы вообще Пушкина затмил в народном сознании.
А Бродский-то просто навсего неплохая, но совершенно неоригинальная копия Одена. На западе кстати к нему так и относятся, это у нас он стал первым национальным героем. Бродский это такое нечто очень среднее и неоригинальное. Хотя изредка попадаются и хорошие стихи».
В 2011-м, спустя 8 лет, мнение Мирона по отношению к Бродскому поменяется. В большом интервью Андрею Михееву Окси признает поэта:
«Он сильно на меня повлиял. Вообще, стихи я в свое время перестал писать именно из-за влияния Бродского, которое было настолько велико, что стихи выходили позорными и нечитабельными. При этом Бродский, хоть и силен, далеко не мой любимый поэт, у него просто очень привязчивый стиль, который, как паразит, въедается в голову и его потом очень тяжело вывести. Но, в целом, его стихи для меня слишком продуманные: в них не хватает спонтанной безуминки. Для рэпа это как раз подошло бы, но стихи – другое, излишняя сухость их душит. Достаточно почитать Мандельштама, Хлебникова или обэриутов, чтобы почувствовать разницу».
В 2013 году Окси подытожит своё отношение к Бродскому и выложит его фотографию в альбоме «Ориентиры» в сети «Вконтакте». В этот альбом Оксимирон выкладывает фото тех, кто напрямую повлиял на него. Фотографию Бродского он подпишет: «Всю жизнь этому сопротивлялся, но всё-таки – да».
«Люди даже через 40 лет не понимают, что вся репутация Бродского на преследованиях и стоит. Ахматова это еще тогда понимала типа «какую биографию делают нашему рыжему», а глядишь вон до сих пор кому-то это неясно.
Его хоть только сослали и посадили – и то величайший поэт теперь. Я думаю, если б его расстреляли, как тут вот советуют, он бы вообще Пушкина затмил в народном сознании.
А Бродский-то просто навсего неплохая, но совершенно неоригинальная копия Одена. На западе кстати к нему так и относятся, это у нас он стал первым национальным героем. Бродский это такое нечто очень среднее и неоригинальное. Хотя изредка попадаются и хорошие стихи».
В 2011-м, спустя 8 лет, мнение Мирона по отношению к Бродскому поменяется. В большом интервью Андрею Михееву Окси признает поэта:
«Он сильно на меня повлиял. Вообще, стихи я в свое время перестал писать именно из-за влияния Бродского, которое было настолько велико, что стихи выходили позорными и нечитабельными. При этом Бродский, хоть и силен, далеко не мой любимый поэт, у него просто очень привязчивый стиль, который, как паразит, въедается в голову и его потом очень тяжело вывести. Но, в целом, его стихи для меня слишком продуманные: в них не хватает спонтанной безуминки. Для рэпа это как раз подошло бы, но стихи – другое, излишняя сухость их душит. Достаточно почитать Мандельштама, Хлебникова или обэриутов, чтобы почувствовать разницу».
В 2013 году Окси подытожит своё отношение к Бродскому и выложит его фотографию в альбоме «Ориентиры» в сети «Вконтакте». В этот альбом Оксимирон выкладывает фото тех, кто напрямую повлиял на него. Фотографию Бродского он подпишет: «Всю жизнь этому сопротивлялся, но всё-таки – да».
Иосиф Бродский
И ещё цитаты из интервью Михееву. Тут Оксимирон уже рассуждает более структурированно, подытоживая свои литературные предпочтения.
«Что касается книг и их влияния, то вопрос неисчерпаемый. В детстве очень сильно повлияла такая странная троица (в моих глазах они всегда были троицей): Гофман, По, Гоголь. Все произведения в совокупности. Отсюда с ранних лет – тяга к макабру, диковатой мистике и мракобесию, позднее приведшая, среди прочего, к Лавкрафту. Лавкрафт для меня вообще центральная фигура, опять же, не конкретные произведения, а его мироощущение в целом, его космос. Но это долгий и не совсем адекватный разговор. Из примерно той же или сопреженных опер – Майринк, Хармс, из ныне живущих – Мамлеев. Очень повлияла поэзия серебряного века: Гумилев и Блок (как две крайности), Мандельштам, но больше даже весь антураж того времени, вся «тусовка» 10-х и 20-х годов, например, в воспоминаниях Ходасевича и Иванова. Я не знаю более интересного периода с более высокой концентрацией креатива. А если брать именно конкретные книги, оказавшие на меня влияние, то в них, наоборот, сплошной реализм. Вот две главные: «Книга Мертвых» Лимонова и автобиография немецкого актера Клауса Кински «Ich bin so wild nach deinem Erdbeermund» (на русский либо вообще не переводилась, либо с дикими сокращениями). Вот уже 5-10 лет я осознанно и неосознанно живу по этим книгам».
«Что касается книг и их влияния, то вопрос неисчерпаемый. В детстве очень сильно повлияла такая странная троица (в моих глазах они всегда были троицей): Гофман, По, Гоголь. Все произведения в совокупности. Отсюда с ранних лет – тяга к макабру, диковатой мистике и мракобесию, позднее приведшая, среди прочего, к Лавкрафту. Лавкрафт для меня вообще центральная фигура, опять же, не конкретные произведения, а его мироощущение в целом, его космос. Но это долгий и не совсем адекватный разговор. Из примерно той же или сопреженных опер – Майринк, Хармс, из ныне живущих – Мамлеев. Очень повлияла поэзия серебряного века: Гумилев и Блок (как две крайности), Мандельштам, но больше даже весь антураж того времени, вся «тусовка» 10-х и 20-х годов, например, в воспоминаниях Ходасевича и Иванова. Я не знаю более интересного периода с более высокой концентрацией креатива. А если брать именно конкретные книги, оказавшие на меня влияние, то в них, наоборот, сплошной реализм. Вот две главные: «Книга Мертвых» Лимонова и автобиография немецкого актера Клауса Кински «Ich bin so wild nach deinem Erdbeermund» (на русский либо вообще не переводилась, либо с дикими сокращениями). Вот уже 5-10 лет я осознанно и неосознанно живу по этим книгам».
Oxxxymiron
Первые строчки трека «Нет связи» — прямая отсылка к стихотворению «Пилигримы» Иосифа Бродского. Также в песне упоминается Робинзон Крузо, роман «Повелитель мух» Уильяма Голдинга и Чацкий из «Горе от ума»
А эти книги Мирон счел самыми переоцененными:
«Мастер и Маргарита» (хотя в остальном Булгаков ох…й писатель, да и этот роман неплох, но не более). По-настоящему хороша только сюжетная линия с Бегемотом и московскими писателями. Любовная линия – лютая пошлятина. Что и объясняет всеобщую любовь к произведению.
«Чайка по имени Джонатан Ливингстон». Это вообще *** знает что такое. Ладно еще изголодавшемуся советском читателю нравилось, но я никогда не пойму тех, кто ссыт кипятком от этой напыщенной бредятины в 2011 году».
«Мастер и Маргарита» (хотя в остальном Булгаков ох…й писатель, да и этот роман неплох, но не более). По-настоящему хороша только сюжетная линия с Бегемотом и московскими писателями. Любовная линия – лютая пошлятина. Что и объясняет всеобщую любовь к произведению.
«Чайка по имени Джонатан Ливингстон». Это вообще *** знает что такое. Ладно еще изголодавшемуся советском читателю нравилось, но я никогда не пойму тех, кто ссыт кипятком от этой напыщенной бредятины в 2011 году».
«ДЖОН ДОНН»: ЧИТАТЬ ЕЩЕ
Валерий Полевиков
Родился и вырос в Казахстане, живу и учусь в Екатеринбурге.
Пишу о футболе, играю в футбол, живу футболом.
Тащусь от Довлатова, Фирмино, Айвазовского, Скриптонита и Стейнбека.
То, что делаю, называю художественной аналитикой.