Где ты был прошлым летом?

Здесь не нужно никакого душеведения и психиатрии – да и, признаться, я недостаточно дипломирован в этих областях. Я предлагаю исповедовать филологический подход.

Масштаб конфликта, кажется, переоценен: участникам не идти вместе в разведку, не страховать товарища на горной высоте. И им, амбициозным и состоявшимся людям, не нужна защита друг от друга. Василий – высокий прессинг спортивной журналистики. Артём – форвард, на деле доказавший свои умения, и не в одном суперклубе, а по обе стороны Уральского хребта.

Несущественна также история с пропавшими деньгами футболиста Быстрова, поскольку намёки Василия неподсудны, участие Артёма не доказано, а всю правду знает только Тереза Мэй, но ей сейчас не дозвониться.

В общем, пахнет праздностью. И на фоне этой праздности, вынося остальное за скобки, скажу, что мне симпатичен Дзюба. Как поэт он, конечно, пожиже Евтушенко. И как таковая истина в трактовке Артёма не вызывает большого интереса.

Но безрыбье доконало.

Совсем неважно, глуп ли Дзюба и считает ли он себя «председателем земного шара», футболистов судят по другим показателям – как налезает бутса и проч.

И если по пути никто не станет жертвой, я хочу, чтобы Дзюба говорил. Кто-то должен выделяться среди белковых тел, мигрирующих от раздевалки к автобусу. Да что уж там - Дзюба, не обладающий явным литературным талантом, оставляет не у дел многих газетчиков с их несметным запасом из четырех афоризмов и двух метафор на всю профессиональную карьеру.

Мне хотелось и хочется верить, что безвкусица – общий враг, объединяющий меня, Василия и Артёма.

И потому единственное, что остается непонятным – отчего Дзюба публично взъелся именно сейчас, а не прошлым летом, когда почта доставила ему шедевр отечественного графоблудия – знаменитое открытое письмо из «Спорт-экспресса».

Видимо, я всё-таки переоцениваю тезку в его любви к искусству.